На прорыв времени! Российский спецназ против гитле - Страница 60

К оглавлению

60

Стольнин непонимающим взглядом посмотрел на Ледникова. Тот, с подбадривающей улыбкой, сказал:

— Я полагаю, Павел Сергеевич, нам надо бы объяснить старшему лейтенанту, что происходит.

— Конечно, товарищ генерал армии. Вы, товарищ Стольнин, получите особое задание в одной стране…

— В, мать ее, Бразилию поедешь, — перебил полковника Ледников.

— Я? Но зачем?

— Это, Стольнин, тебе еще расскажут. А пока — свободен. Иди, отдыхай. У тебя предстоит напряженная неделька. А то может и две. Так что шуруй.

— Так точно, товарищ генерал армии, — отдав честь, старший лейтенант вышел из кабинета, где его уже ждал офицер из НКВД. Знаком показав Василию, чтобы тот следовал за ним, энкавэдэшник отправился к выходу. Все еще удивленный Стольнин отправился вслед. Его ждала специальная база в Подмосковье и недели усиленных тренировок…

19 апреля 1942 года
Г. Дебрецен, Венгрия

— Саня, держись!! Держись, понял! Не смей помирать! — рядовой Алексей Тлиев с бессилием смотрел на раненого товарища, находящегося, казалось бы, так близко — всего-то десятка полтора метров. Вот только эти метры простреливались парой пулеметов и минимум десятком винтовок. Потому любая попытка высунуться из-за угла дома могла привести к фатальному знакомству с десятком-другим пуль.

Раненый солдат не добежал до спасительного угла всего пару метров и теперь лежал за мусорным контейнером, набитым камнями обрушившейся стены. Этот долбанный Т-образный перекресток стал серьезным препятствием для одной из рот батальона.

Васильев за последние месяцы видел такое уже не раз. Получив на днях звание майора, он совсем этому не радовался. Пройдя с боями половину Румынии, войска Третьего Украинского фронта буквально ворвались в Венгрию. Среди этих войск была и дивизия, в которой воевал Леонид.

Но сейчас его мысли были совсем не об этом. На этот раз надо все же попытаться спасти солдата.

— Охлопков! — майор знал, кого надо звать. Якут был одним из лучших бойцов батальона, если не лучшим.

— Я!

— Живо найдите мне пару покрышек. И еще чего-нибудь чадящего.

— Дымовой завесой будем улицу прикрывать?

— Да. Исполняй.

— Есть, — вскинув руку к голове, старший сержант умчался искать покрышки, прихватив с собою несколько солдат.

Вернулись они довольно быстро, прикатив с собой даже не две, а все четыре шины.

Охлопков аккуратно плеснул внутрь бензина. Тлиев и еще один солдат грузинского вида, фамилии которого Васильев не помнил, поднапрягшись, катнули шину на середину улицы, что вызвало еще один шквал выстрелов.

Васильев, поджигая самодельным факелом в виде тряпки, обмотанной вокруг кривой ветки, выломанной из рядом стоящего деревца, уже вторую покрышку, громко прокричал:

— Бергоев, держаться! Это приказ! — черт, ну почему у них нет хотя бы легкого танка?

Занявшиеся покрышки начали заполнять улицу черным дымом. Еще чуть-чуть — и можно будет рискнуть. Отвратительная вонь горящей резины лишь подстегивала советских солдат. Тлиев весь подобрался, готовясь к рывку, когда контейнер с камнями взорвался — постаралась пушка, неизвестно каким образом попавшая в далекую цель. И приготовившийся бежать солдат, и раненый Бергоев умерли практически одновременно, став еще одними жертвами этой жестокой войны.

Десять минут спустя у перекрестка появились советские танки — звено КВ — быстро уничтожившие немецкий взвод.

Перемазанный кровью Васильев, закрыв глаза убитому осколком Тлиеву и вытащив из под камней мертвого Бергоева, подобрал их документы. Больших почестей павшим солдатам Леонид оказать не мог — городские бои только начались…

20 апреля 1942 года
Берлин, Штаб резерва сухопутных войск

— Господин генерал, для меня честь встретиться с вами, — сказал молодой человек в форме Вермахта, пожимая протянутую руку Людвига Бека.

— Граф Штауфенберг, я тоже рад встрече с настоящим героем войны.

Воевавший на советско-германском фронте Клаус фон Штауфенберг получил, как ни странно, гораздо больше возможностей проявить себя, чем в первоначальном варианте истории. Отличившись в Варшавских боях, подполковник, получив похожее ранение (разве что потеряв не руку, а только пару пальцев) и будучи отправленным в тыл, занял все ту же должность начальника штаба армии резерва.

— Полковник, если вы сможете прибыть на небольшой ужин в моем доме, я буду этому действительно рад, — генерал Бек возлагал серьезные надежды на этого парня.

— С радостью приму ваше предложение, герр генерал-полковник.

Поговорив еще пару минут, вояки расстались, довольные друг другом.

«Штауфенберг может помочь нам с нашим планом. Он очень важен», — Бек уже начал придумывать, как использовать подполковника в попытке переворота…

21 апреля 1942 года

Майор Антонов, улыбаясь и насвистывая что-то непритязательное, вышел из штаба. Жизнь налаживается! Вчера получил письмо от Насти, находящейся в порядках наступающей Особой Армии не так уж и далеко от майора, а сегодня, наконец, выбил разрешение на участие в операции.

Он будет командовать несколькими группами, чьей целью станет один из аэродромов Люфтваффе. Именно оттуда попробуют смыться генералы окруженных частей Вермахта. Не все конечно. Но и тех, что будут пытаться — вполне достаточно командованию.

Еще пару часов спустя двадцать человек внимательно слушали своего командира.

— Значит так. С сутью задания всем все понятно, так? — Владимир внимательно посмотрел на своих спецов. — Вопросы?

60