На прорыв времени! Российский спецназ против гитле - Страница 72

К оглавлению

72

— У вас все, Борис Михайлович?

Тот кивнул и отправился к своему стулу. Слова попросил Василевский.

— Товарищ Сталин, следует особо отметить дивизию генерала Родимцева. Именно благодаря тому, что его бойцы устояли перед немецким контрударом, Малиновский сумел перегруппировать силы и нанести удар во фланг наступающим. Потери дивизии Родимцева в личном составе превысили шестьдесят процентов. Сам генерал… сам генерал ранен, — Василевский выпалил все это на одном дыхании, сбившись уже под конец.

Вождь помолчал. Затем, после нескольких выпущенных колец дыма, произнес:

— Товарищ Сталин про подвиги совэтских бойцов знаэт. В том числе, и про дивизию товарища Родимцева. Один из его полков фактически больше не существует, да?

— Да. Личного состава на две роты не наберется.

— И это именно они захватили новые немецкиэ танки, да?

— Один танк. Генералом к Герою представлено сразу трое — два майора, командиры батальонов Шимазин и Васильев, а также старший сержант Охлопков. И еще несколько человек к Красному Знамени и Красной Звезде.

— Посмотрим, товарищи. Но звучит так, что эти награды бойцы заслужили…

22 мая 1942 года
Москва, Кремль

— Здравствуйте, товарищ Кравченко, — поднявшись навстречу вошедшему в кабинет ученому из будущего, лидер СССР протянул руку.

— Добрый вечер, товарищ Сталин. Для меня огромная честь встретиться с Вами, — длинный и худой, как каланча, Илья Петрович пожал протянутую руку вождя. Глаза молодого человека просто светились от счастья.

— Как ви прекрасно понимаэте, у товарища Сталина много дел. И он очень хотел бы знать, для чего вам потребовалась такая срочная встреча? — вождь сел обратно в кресло и показал ученому на стул, приглашая того присоединиться.

— Понимаете, товарищ Сталин, то, что я обнаружил в имеющемся архиве специальных материалов, — вождь понимающе кивнул, — не просто важно. Это архиважно! — от волнения ученый даже вскочил и, схватив портфель, вытащил из него листок. После чего, размахивая им, словно знаменем, выпалил:

— По сравнению с этим — даже атомная бомба не выглядит такой уж серьезной штукой.

Взгляд главы СССР мгновенно изменился, став из расслаблено-изучающего предельно серьезным и сосредоточенным.

— И что же это такое, Илья Петрович?

— Целая серия материалов по нанотехнологиям. И особенно — по созданию атомно-силового микроскопа!!!

Вождь взглянул на сидевшего неподалеку Берию. Тот пожал плечами. Видя некоторое недопонимание, Кравченко добавил:

— А атомно-силовой микроскоп — прямой путь к нанотехнологиям. Со всеми вытекающими. До нахождения этих материалов создание АСМ состоялось бы в лучшем случае году в семидесятом. Теперь мы сможем сделать его лет на десять-пятнадцать раньше. А то и на все двадцать.

— И насколько эта отрасль техники важна? — негромкий вопрос Берии прервал поток слов ученого. Тот кивнул и снова полез в глубины портфеля.

— Вот, я тут принес статью от девятнадцатого года… две тысячи девятнадцатого. Это обзор того, что удалось сделать в этой отрасли за тридцать три года с открытия АСМ, — Илья Петрович протянул Сталину бумаги.

Тот, быстренько пробежавшись глазами по статье, замедлился лишь на страницах «Нано и ВПК» и «Наномедицина». После чего поднял голову и улыбнулся взлохмаченному ученому.

— Ви большой молодец, товарищ Кравченко, — вождь поднялся и отдал обзор Берии. Тот углубился в чтение. Хозяин кабинета тем временем продолжил:

— Я полагаю, что о наличии этих материалов не знает никто, кроме нас?

— Да, товарищ Сталин, только я, Вы и товарищ Берия.

— Вот пусть это пока так и останэтся. А когда наша наука закончит с покорэниэм ядэрных сил, то ми обратим особоэ вниманиэ на нанотехнологии, — вождь ободряюще кивнул Кравченко.

Еще некоторое время поговорив с ученым, Сталин отпустил того отдыхать. После чего повернулся к закончившему чтение главе НКВД и спросил:

— Лаврентий, расскажи-ка мне поподробнее про товарища ученого.

— Молод. На момент попадания сюда ему было тридцать четыре года. Сейчас, соответственно тридцать пять. Умен — не зря в тридцать четыре возглавлял на одном из предприятий ВПК целое направление. Из важных особенностей — был вашим ярым… эээ… поклонником, несмотря на то, что, как вы уже знаете, тогдашнее правительство не особо вас жаловало.

— Ярым поклонником? — Сталин насмешливо наклонил голову.

— Начиная еще с учебы в университете. Может, и со школы, но про это у нас данных нет. Один из его коллег оттуда, — Берия показал пальцев вверх, — заявил, цитирую: «Кравченко — сталинист. Почти фанатик». Так что он у нас надежный товарищ.

— Это хорошо. Если то, что пишут здэсь, — вождь показал на статью, — про перспективы, правда, то эти самые нанотехнологии сделают СССР единствэнной сверхдержавой. Навсегда…

23 мая 1942 года
Бреславль, Польша

— Ты не сумлевайся. После залпа тех штуковин тебе укрепления надо будет просто занять, — краснощекий полковник ободряюще похлопал говорившего с ним майора по плечу.

— Про Кёнигсберг так тоже говорили. А сколько там народа полегло?

— Под Кёнигсбергом «буренок» не было, — офицер помрачнел.

— А почему «буренки», кстати?

— Черт его знает. Как всегда, кто-то придумал — и приклеилось.

— Ладно. Но ты уверен, что они настолько эффективны? — рано поседевший майор с сомнением поглядел в сторону расположения недавно прибывших штурмовых гвардейских реактивных минометов из РВГК.

72